О любви

 

ТРИПТИХ

I

 

Как трудно было к Вам идти,

Шагая через две ступени,

Боязнь, решимость и сомненье

В грехе желанья воплотив.

 

Как смутно помнятся теперь

Полуистлевшие мгновенья

Наивно-детского стремленья

Войти в распахнутую дверь,

 

И глядя грустно и умно,

Присев у правой ножки трона,

Вдыхать из мраморной ладони

Бордово-терпкое вино,

 

Припасть к ласкающей руке

И, от усердья обмирая,

Вас на прогулках охраняя,

На длинном лаять поводке.

Февраль 1988

 

II

 

Желтеет месяц под окном

Как кожура от апельсина,

В горящем зеркале рубина

Твое лицо огранено.

 

Двуцветен шутовской наряд -

Пурпурным взрезанный зеленый,

Глумясь и плача, под короной

Литые бубенцы звенят,

 

Бумажек стаи деловых

К раскрытой форточке взлетают,

Сплетаясь, с потолка свисают

Гирлянды строчек озорных,

 

Священный тлеет фитилек,

Зовя к себе на покаянье,

Лампаду, затаив дыханье,

В ладонях держит строгий Бог.

Май 1988

 

III

 

Я Вам, когда совсем уйду,

Порой ночною буду сниться,

Брат черногривой кобылицы,

Мечтатель, странник и колдун.

 

А чуть шагнете за порог -

Над ухом прядку приподымет

И Вам мое нашепчет имя

Наивный легкий ветерок.

 

Ладонью если из ручья

Вам будет суждено напиться,

Мое лицо в ней отразится

И вновь Вас поцелую я,

 

А если на берег валун,

Прибоем брошенный, найдете,

Сквозь слизь и ил на нем прочтёте:

"...мечтатель, странник и колдун".

Январь 1987

 

***

 

Чуть плача и чуть балуя,

Затягивая как воду,

Она целовала воздух

Раскрашенным поцелуем.

Ей было немножко скучно,

Ей было смешно немножко,

Застиранные ладошки

Шуршали неблагозвучно

Фольгою от шоколадки.

В глазах замерзало счастье,

И лошади рыжей масти

Вздымали копытца в прядках

Волос. Подносила осень

Корзинку плодов последних.

Корону снимал в передней

Негаданный рогоносец.

Июнь 1989

 

***

 

Я не был одинок на этом свете,

Но лишь однажды с нею был вдвоем,

И прятался, заигрывая, ветер

В подкрашенные волосы ее.

 

На улицах с ума сходила осень,

Тряся рукою мокрой дерева,

А ветер, по-мальчишески несносен,

Выкрикивал обидные слова.

 

С тех самых пор до пунктуальной смерти

Никак не удавалось уловить

Тех ощущений, что добавил ветер

К единственной на памяти любви.

Ноябрь 1990

 

***

Мы были с тобой обвенчаны

Слегка. Как пчела и мёд.

И утро было в счёт вечера,

А вечер уже не в счёт.

Пугливо пространство ёжилось,

Дым стлался, глаза слепя,

О, как мы любили, Боже мой,

Друг в друге самих себя!

Ноябрь 1990

 

***

 

Я мог бы сбросить сто веков,

Швырнуть миллиард на кон,

Чтоб кончиков твоих сосков

Коснуться языком,

Я пил бы с ласковых ресниц

Шум вешнего дождя,

По линиям твоих ключиц

Ладонью проводя,

Я бога б в сердце поселил,

Сойдя с ума от слёз

И пальцы жадные спалил

В костре твоих волос,

И кожа лопнула б моя,

Открыв волокна мышц,

И мной пополнилась семья

Слепых самоубийц,

И я б уснул в твоей стране

Под куполом святым

На белой смятой простыне

С рисунком озорным,

И разгадал последний сон,

Себя в тебе губя,

Что был затем и порождён,

Чтоб полюбить тебя.

Апрель 1991

 

***

 

Плыла луна от запада к востоку...

Мне оставалось ждать тебя всего

Полсотни лет бескрайне одиноких.

Любить и ждать. И больше ничего.

Полсотни лет. Лишь пять на этом свете.

Пять лет видений каждый божий день,

Как будто на асфальтовом проспекте

Ты продаёшь увядшую сирень.

Полсотни лет, и ты придёшь, слепая,

К щеке прижмёшься тонкогубым ртом

И будешь жить со мной пред дверью рая,

Куда мы всё равно не попадём.

Май 1991

 

***

 

ИМЕНИНЫ

 

Я тебя поздравляю, и я тебя искренне рада.

Я согласна стать жертвой одной из эффектных побед.

Твой нежданный приход, как горчичный кусок шоколада

Растворяется медленно памятью прожитых лет.

Я тебя поздравляю с Днем Ангела, баловень грустный!

Ведь сегодня твои именины. Ты что же, забыл?

Притворяться искусственной тоже большое искусство,

Хоть наградой за службу ему - бездна отнятых сил.

Знаешь, в наши года именины милее рождений

Потому что они не содержат на возраст намёк.

Сбереги тебя Боже от всяких внезапных решений

И поболее твёрдой решимостью дай тебе Бог.

Я так мало в твоём житии занимала пространства,

Ведь, любимый, ты вечно спешил то на пир, то на бой,

Но в любом закоулке огромного дикого ханства

Был вдыхаемый воздух навеки пропитан тобой.

Вот такая вот блажь. И не взвесить её, не измерить.

Наконец согласись, мы в плену у незначащих слов,

Я не знаю, как прочим словам, но хотелось бы верить

Слову "верность" и слову "надежда" и слову "любовь".

Март 1992

 

***

 

О, милая звездная память,

Любовь по последней пороше...

Стихи слюдяными губами

Инертны. Ни слаще, ни горше,

Чем просто вода из графина,

Чем просто слова без акцента.

Приблизился возраст пустынный,

Не чувствующий комплиментов.

А годы мои убывают

В сравнение с твоими. Лжет Хронос,

И все, что меня убивает,

Дает тебе жизненный тонус.

Январь 1992

 

***

 

Не удаётся позабыть

Последних из прошедших мимо…

Нам хочется порой любить,

Пренебрегая быть любимым

И, перестав боготворить,

Избранницу из сердца вырвать

И, отвергая, победить,

Во всяком случае, выиграть.

Разжечь, и сразу погубить

Из-за присущей жажды мщенья,

И тем себя заговорить

От страха жертвоприношенья.

Май 1992

 

***

 

Застегни свою теплую дверь

Пуговицей замка,

И желаньям моим не верь,

Всё это так. Слегка.

 

Даже если звонки оборву,

Ночью и днем звоня,

Помни, это не наяву,

И не впускай меня.

 

Даже если хранитель другой

Будет со мною схож,

Даже тень моя за спиной -

Небыль, обман и ложь,

 

Даже гибель моя не беда,

Просто усталость жить,

И не стоит грустить, когда

Вынесут хоронить.

 

Согласись, что я был не всерьез,

Ну, а когда решишь,

Посмотри на оплывший воск,

Слепок моей души.

Июнь 1992

 

***

 

 

 

Я умру...

На глаза твои мертвенно-черной молвой

Ляжет грусть,

И воскреснув, восстав, и как будто живой

Я вернусь

Поутру.

Поутру, когда звёзды в траву упадут

И умрут,

Разбросав по ветвям в подвенечном саду

Мишуру,

Как бы, пусть...

 

Отрекись.

Отрекись, потому что не вся же любовь

Одному,

Потому что усопший не платит долгов

Никому

И не в жизнь.

Потому что любовью не стоит решать

Теорем.

Потому что любовь нельзя тела лишать,

И совсем

Ни к чему.

 

Не проси.

Я б остался в миру, если б не был тобой

Осуждён,

Если б не был ущербным, как, впрочем, любой,

Кто рождён

На Руси,

Если б я не крестился лишь только как гром

Прогремит,

Если б не был, когда воротился в свой дом,

Позабыт и прощён

И убит.

Октябрь 1992

 

***

 

Губы твои - икона.

Глаза твои - звёздная память.

Волосы - тёплый ветер

С запахами травы.

Тайна церковных звонов

Летящими лепестками

Прячется в повороте

Причёсанной головы.

 

Силу астральных бликов

Не мне суждено измерить

И изменить, но всё же

Нет для чудес границ

Незыблемых и великих,

И я не могу поверить

Взаимной нежности кожи

И святости наших лиц.

 

Соло в ключе скрипичном

Играет безумная старость.

Ладони твои вдыхая,

Каюсь и падаю ниц.

Неужто всё как обычно?

Влюблённость-покой-усталость?

Тогда от грешного рая,

Господи, сохрани.

Июнь 1993

 

***

 

Я был уступчив этим днём

И ласков.

Все звуки вымерли кругом,

Все краски.

Замёрзло время на часах

Овальных.

Был проклят Шнитке и был Бах

Прославлен.

Я плыл, рукой касаясь дна

Нелепо,

Как будто сразу после сна

Ослепнув,

А из окна струилась медь

По телу,

Хотелось жить и умереть.

Хотелось

Сглотнуть затяжку анаши,

А после

Лежать в восторженной тиши

И подле.

Сентябрь 1994

 

***

 

В забытом уголке Вселенной

На злой окраине Земли

Мы шли с тобою параллельно

И пересечься не могли.

 

Осенняя ласкала вьюга

Листвою мокрой по плечам,

И мы кружили друг за другом

По замирающим садам...

 

В конце концов, изведав срама

От неспособности служить,

Я умер по дороге к храму,

А ты навек осталась жить.

Октябрь 1994

 

***

 

Я не знал, что так опасно

Растревожить понапрасну

Твою тень,

Но за мной она влетела

И преследовала тело

Целый день,

Ну а ночью без сомненья

Отодвинув сновиденья,

Подошла

Ненавязчиво-бесцельно

И сложила над постелью

Два крыла.

Я согнать её пытался,

Кулаками размахался:

- «Пошла прочь!»,

Но она не испугалась,

Улыбнулась и осталась

На всю ночь.

Всё же тень, что не уходит,

Никогда нас не доводит

До добра,

И пришлось её коварно

Растворить гуманитарно

В свете бра.

Март 1995

 

***

 

Об этом скажет любой,

Кто нынче сходит с ума.

Возможно, это любовь,

Возможно это чума.

Я тоже гнался за ней

И убегал от неё,

И средь надгробных камней

С ней оставался вдвоём,

Смыкая поисков круг

Вдоль размурованных стен,

То упуская из рук,

То наступая на тень.

Март 1995

 

***

 

Когда линялый мим

намазывает грим

на сморщенную кожу,

И сигаретный дым летит,

неповторим,

в разбитое стекло,

В тот предзакатный час,

когда любой из нас

ещё чего-то может,

И открывает газ

иль множит напоказ

трёхзначное число,

В тот самый час когда

сдвигается вода,

влекомая луною,

И сонная беда

с собою не в ладах,

и взять не может след,

И жёны ждут мужей

из чёрных гаражей

к столу, и планы строят,

И жимолость свежей

в тот час, когда уже

меня с тобою нет.

Июнь 1996

 

***

 

 

Оставит ли дьявол и примет ли Бог,

Нам знать не дано до последнего мига.

Шальные потомки монгольского ига,

Один лик - на запад, другой – на восток.

Прокурена юность, зови не зови,

Куда взгляд не кинь – упираешься в стену,

Но сколько б не жил, хочешь знать себе цену

В прошедшей и полузабытой любви.

Она выплывает из памяти снов,

Пальпирует вену бессильной рукою

И медленно тонет в пучине покоя,

Не ведая смысла и качества слов.

А утро внезапно подводит итог,

Безжалостно, слепо и неотвратимо

Про то как любили и были любимы.

Один лик – на запад, другой – на восток.

Август 1998

 

***

 

Извини, что не звонил. Грешен.

Был когда-то на скаку. Спешен.

За каким тогда пришёл лешим?

Сам не знаю. Позабыл нежность.

Помнишь, та зима была снежной

И иной, но как всегда, прежней.

Так и канули те дни в между

Римских знаков рубежа века

Между альфою и омегой.

Помнишь, сколько выпало снега..?

Июнь 1999

 

***

 

Когда наивно и умело

Навстречу раскрывалось тело

Ещё под платьем, в темноте,

Напоминая стон чертей

Из кольцевидной преисподней,

И чувствуя себя свободней

От обязательств и молвы

И выбросив из головы

Года и вечные проблемы

С законом мужнего гарема,

Уже не веся ничего

Она была всегда его,

И только с ним была доступна

Для всяких прочих совокупно,

Не видя их по одному

И верность сохранив ему

От пробужденья и навеки

В краю, где бьют молочны реки

Струёй в кисельны берега,

Храня в моллюсках жемчуга.

Август 2009

 

***

 

С ТЕХ ПОР...

 

До той поры как стало всё иначе,

Когда слова не выражались плачем,

Когда я был моложе лет на сто,

Входила запоздало и неловко

В мой дом любовь в обносках иль в обновках

И улыбалась утомлённым ртом.

А у меня досуга было мало

И самого себе вполне хватало,

Летело моё время сквозь века,

И я ей позволял совсем немного,

А иногда гонял ещё с порога

И не жалел, и не любил, пока

Я не был ею проклят и оставлен

В тот день, когда превознесён и славен

Обрёл признанье у всесильных бонз,

Отобранный среди себе подобных,

То никаких, то ласковых, то злобных,

Их превзойдя в разнообразье поз.

Любовь же, эта шлюха-недотрога

С тех пор ко мне забыла в дом дорогу,

Переменила SIM и адреса,

Оставив от себя совсем немножко:

Под ложе закатившуюся брошку

И запах, что таился в волосах.

Апрель 2010

 

***

 

Когда б умел тебя любить

Посдержанней, помолчаливей,

Тогда б спокойней и ленивей

И, в целом, легче стало б жить.

Когда б умел в тебе терпеть

То, что в других вполне терпимо,

Года бы не стремились мимо

И увеличились на треть.

Я стал бы мудр, здоров и смел

И жил на побережье Крыма,

И ты была б не мной любима,

Когда б умел. Когда б умел...

Декабрь 2010

 

***

 

В углу пылятся латы, щит и шлем,

Намерения сложены в корзину.

«Земную жизнь пройдя наполовину,

Я очутился» чёрт те знает с кем

На фоне занавесочных кулис

С цветным рисунком дантового ада.

Она была составлена из зада

И плоти, отходившей вверх и вниз.

Я с нею жил, испытывая страх

Открытой двери, видя как искрится

Шестисантиметровое копытце

На лестничной площадке второпях.

Я ревновал её к порвавшим с ней,

В уме перебирая ворох платьев,

Где каждое – для нового объятья,

И был психологически тупей.

Я был шутом, бомжом и холуём,

Выдумывая страсть и состраданье,

Как признаки монаршего вниманья

Воспринимал подарки от неё.

Я презирал любой её успех,

Вводил в соблазн замужних и не пьющих,

Как будто бы десяток предыдущих

Мог в памяти стереть последний грех.

Свободных стран неведомый бальзам

Выманивал, платя туземной медью,

Но в них я только мучался и бредил

От ностальгии по её глазам.

И каждый раз, влезая под покров

К уснувшей коже, запахам и числам

Совместной жизни, я молил без смысла,

Чтоб в ней не умерла моя любовь.

Сентябрь 2010

 

***

 

Подслеповатый и бесстыжий,

Готовый к аутодафе,

Я ждал, когда тебя увижу

За низким столиком в кафе.

Я ожидал. Я не был занят

В чужой работе и судьбе.

Другие появлялись в зале,

Не поминая о тебе,

Они садились и вставали

То одиночно, то гурьбой,

Пустые чашки оставляли,

Не убирая за собой,

Лгали, клялись, а я, не веря

Вскочил на выход, глядя в пол,

Попридержал тугие двери

И, пропустив тебя, ушел.

Я брел по улицам окольным

Вдоль суеты годов лихих

И, сам собою недоволен,

Описывал круги невольно

И сочинял тебе стихи.

Январь 2011

 

***

 

Среди асфальта и камней

Без рифмы, музыки и спектра

Я прожил жизнью не своей

В районе Среднего проспекта

Меж неприкаянных теней,

Слонявшихся вдоль стен и полок,

Скрипя паркетинами пола

И ложем, что делили с ней.

Седели волосы с корней

И старость ощущалась дивом,

И бился лучик в перспективу

Окна сильнее и больней,

Бессмысленно и суетливо.

Июнь 2012

 

***

 

Любовь, желанная химера,

Наивное полудитя,

Убила волю, разум, веру…

Закоренелый холостяк,

Чуть с бодуна не окочурясь,

Забыв достоинство своё,

В лампадный свет слегка прищурясь,

Стоял под окнами её.

Он ждал. Она не выходила.

Минуты обрывались с крыш.

Шли мимо лани, крокодилы,

Тигрица и её малыш,

Ничем на тигра не похожий.

Ему подумалось: «На кой

Желать того, чего не сможет

Под каблуком или пятой?»

И он пошёл домой мостами

Над заколдованной водой,

Соря тетрадными листами

И зарифмованной бедой.

И он утратил её имя

И образ, обретя покой,

И прожил с рифмами своими

Три дня, и забран был рекой.

Январь 2013

 

***

 

В день обычный, поутру

Ты уйдешь, а я умру.

В этот день наступит время

Упокоиться в миру.

Будут сумерки слабеть,

Будет небо голубеть,

Прорастет в горшочке семя.

Забери его себе.

Февраль 2015

 

***

 

БЫВШАЯ

 

Она по привычке к нему зайдёт,

Как будто бы невзначай

И, сперму сглотнув, прополощет рот,

И скромно попросит чай.

Он к ней будет добр и коньяк нальёт,

Выведает, как жила,

И лишь, закрыв дверь за нею, поймёт:

Херовы его дела.

Он будет сидеть вечер напролёт,

Не помня своих грехов,

Пока не напьётся и не уснёт

Под запах её духов.

Май 2020

 

***